Музыка для тех, кто идёт вперёд

Артиллеристы «Градов» и операторы БПЛА открывают штурмовикам дорогу к освобождению населённых пунктов

Дмитрий Толмачёв, фото автора

На краю посадки, под масксетями и ветками, притихли «Грады» – грузовики будто с органными трубами. Земля здесь пропитана гарью и дождём, а воздух – ожиданием. Батарея мотострелковой бригады группировки «Восток» работает как часы: одни наводят, другие подают, третьи смотрят с неба глазами коптера. Их задача непростая и важная – помогать наступающим подразделениям, снимать огневое давление с пехоты, выбивать опорники и открывать путь к освобождению населённых пунктов.

Командир батареи с позывным «Маэстро» улыбается чуть заметно: «Наш оркестр вмещается в шесть машин. Но музыка тут другая – короткая, резкая, убедительная».

Рабочее утро батареи

На рассвете позиция оживает без лишних команд. «Сажень» – водитель, обходит свою машину: проверяет масло в двигателе, крепления направляющих, гладит ладонью, будто верного коня, видавший виды корпус кабины. У бруствера, возле ящиков, суетится расчёт «Кирасира» – начинал службу в миномётной батарее, теперь служит оператором заряжания. Рядовые «Клён» и «Сайга» передают снаряды, снимают колпачки, по-свойски спорят о недавнем футбольном матче.

Связист «Факел» проверяет канал, поднимает антенну.

– Сеть чистая. Дежурный канал – на приёме, – звучит его доклад. Чуть поодаль, в капонире из брёвен и мешков, ожидает «Нота» – старший расчёта.

– Всё решает последовательность. Мы – часть большого замысла. Стрелять – это полдела. Важно – вовремя и туда, где нужно, – говорит военнослужащий.

«Глаза» над полем

Корректировщик БПЛА с позывным «Шторм» запускает квадрокоптер. Воздух влажный, винты режут туман. На экране – серое поле, чёрные квадраты ветряков на горизонте и сеть посадок, где прячется противник.

– Вон их блиндажный дворик… тут техника, а тут – выход пехоты к дорожной развилке, – шепчет «Шторм», чтобы не нарушать сосредоточенность расчётов.

Связь с штурмовой группой держит «Кобра», офицер батареи.

«Маэстро» подзывает старших расчётов. По деловому обсуждают предстоящие действия, идёт постановка задачи.

– Необходимо отсечь ротный опорный узел от их резерва, дать окно нашим, – говорит командир. – Работать колко и точно, по три–пять пусков, затем – смена позиции.

Со стороны их спокойствие могло бы показаться даже небрежностью. Но это не так. Здесь всё пронизано вниманием: к земле, к воздуху, к людям рядом. «Бархан», молодой наводчик, бормочет привычные формулы, сверяясь с планшетом и командирскими данными: «Угол готов… Привод – норм…». Его пальцы слегка дрожат, но голос ровный.

Люди и их дороги

«Маэстро» родом из небольшого посёлка на Амуре. Действительно имеет музыкальное образование – окончил школу по классу баяна.

– Но здесь другой ритм, – устало объясняет он. – Главное – не потерять чувство паузы. Его батарея прошла несколько направлений и областей и научилась главному: никаких догадок, только подтверждённые цели и постоянная координация с БПЛА и корректировщиками.

«Шторм» в гражданской жизни чинил компьютеры. Коптер собрал буквально в первые дни из разношёрстных деталей. Теперь у него три «птицы», каждая с характером.

– Одна – упрямая, другая – тихая, третья как стриж, – перечисляет боец. – Но без людей на земле они просто пластик и провода.

«Сажень» – бывший дальнобойщик.

– Когда перестал водить фуру и перешёл в механики, думал, дорога закончилась, – признаётся он. – Оказалось, продолжается, просто пейзаж другой.

Его гордость – двигатель, который он держит в состоянии, будто только что из автосалона.

«Кобра» не любит говорить о себе. Предпочитает слушать эфир и людей.

– Моя задача – уловить момент, – коротко поясняет офицер батареи. – Когда пехоте нужно прикрытие? Когда противник готовится к контратаке? Мы не герои, мы инструмент времени.

Огонь по просьбе тех, кто идёт вперёд

С соседнего направления поступает новая задача. Штурмовая группа упёрлась в цепь окопов с пулемётной точкой. Просят «откусить» кусок траншеи, где противник прячется от флангового огня. «Шторм» поднимает коптер, ведёт его над лесополкой, аккуратно обходя чёрные пятна воронок. С высоты видно, как по полю ползут наши – в броне и разгрузках. Выше, не менее отчётливо, та самая проблема, с которой они столкнулись.

– Есть цель, – докладывает «Шторм». – Работаем коротко, по кромке.

– Пакет – три. Смена – по первому, – кивает «Маэстро».

Машины выдыхают огнём. На экране – вспышки, и дуга траншеи словно вырезана из земли.

– Нашим – вперёд! – звучит в эфире. – Спасибо, музыканты!

Ответ «Кобры» короток: «Держитесь, подойдём ещё».

Музыка «Града» редко заканчивается аплодисментами. Чаще – тишина, смена позиции, глоток чая и взгляд на экран монитора БПЛА.

Вечером батарея уходит глубже, к своему укрытию. Там, под брезентом с деревянными стойками, где висит шнурок с зажимами для мокрых носков, они устраивают маленькое совещание – про пройденный день и про завтрашний. «Факел» перепроверяет аккумуляторы. «Клён» отмечает в блокноте расход боекомплекта и машинного масла – аккуратным, почти школьным почерком.

Батарея «Градов» – это не только сталь, снаряды и формулы наведения. Это люди, которые умеют держать темп и паузу, как хороший оркестр. На Запорожском направлении их партия звучит часто и точно. Они не спорят с ветром и не делают громких заявлений. Они делают свою работу, чтобы наши подразделения заходили в населённые пункты не под свистом вражеских пулемётов, а под прикрытием надёжного, ровного, как пульс, огня.

Совместный проект с газетой «Страж Балтики».